Я давно знаком с влиянием психоанализа на западный кинематограф, к его идеям в своих картинах часто прибегают такие мэтры как Хичкок, Линч, Кроненберг и другие. Но что на востоке есть настолько психоаналитические картины я и не подозревал до просмотра этой экранизации романа Э.Рампо. Вдохновившись рассказами японского Эдгара Алана По и «Коллекционером» Паулза, Масумура, осознавая это или нет, снимает блестящую иллюстрацию многих фундаментальных психоаналитических идей и просто замечательную и прогрессивную для своего времени кинокартину.Фильм 1969 года выглядит и смотрится очень хорошо даже сейчас.
Сюжет
Нам повествуют о стечении судеб слепого скульптора аматора и модели. Очарованный формой одной выставочной скульптуры, списанной с одной известной фотомодели и претворившись массажистом он её похищает. Делает он это с целью создания нового вида тактильных искусств, для чего ему необходим эталонный экспонат, запечатлённый образ её тела. Будучи лишённым одного из органов чувств, зрения, похититель живёт предпочтительно телесностью.
Нам показывают инфантильного мужчину полностью привязанного к матери, вернее даже, неразрывно связанного с ней, подобно младенцу неотделимому от материнской грудью. Порой нам это иллюстрируют в виде двигающегося как младенец взрослого мужика. Это может даже наталкивать на мысли о плохой актёрской игре, но дальнейшие события показывают нам продуманность этого элемента.
После похищения жертва попадает в студию скульптора, огромное помещение полностью наполненное торчащими из стен изваяниями частей тел, и двумя огромными скульптурами женских тел, показано всё кроме гениталий и это, вероятно, не только из-за цензуры, а для чего именно, выскажу своё предположение чуть позже.
Разбор
Чтобы понять такое пристрастие главного героя к частям тела, нужно вкратце разобрать понятие «частичный объект» из психоанализа. Внутренним психическим объектом называется образ значимого человека (внешнего объекта), представления о нём, которые интроецируются (помещаются внутрь психики) ребёнком. Частичный же объект, это часть внешнего объекта, например, грудь матери считается для ребёнка первым и самым значимым частичным объектом. На самом раннем этапе развития психики ребёнок не способен воспринимать людей полностью, а только лишь частично. Видимо, у персонажа скульптора произошла фиксация (задержка развития) на этом этапе, в результате чего он не смог полностью отделиться от мамы и воспринимать людей, как целостных личностей, а лишь как части тела.
В фильме от нас не скрывают посыл за толщей метафор и в какой-то момент героиня модели озвучивает не слабую психоаналитическую мысль о психическом состоянии похитителя, указывая на то, что созданные им изваяния больших женщин отражают его привязанность к матери и ощущение себя маленьким на её фоне до сих пор.
В определённый момент произойдёт перелом, сын наконец-то отделится от матери, случайно убьёт её, защищая от той свою возлюбленную. И только после этого символического акта разделения с мамой скульптор сможет открыть для себя полноценный генитальный контакт (сименно по этой причине у него отсутствовали скульптуры гениталий до сих пор). После финальной неудачной попытки сбежать, жертва превращается в хищника, что мы увидим в её инициировании повышения градуса в телесных наслаждениях, которым они начинают безостановочно придаваться после завершения скульптуры. Собственно, возможность получать то регрессивное инфантильное удовольствие которое недоступно во взрослом возрасте и станет тем крючком на который получилось подцепить героиню. Также нам озвучат природу этого искушения, которому в конечном итоге подвергнется главная героиня, тотальное погружение в тактильное наслаждение с регрессией остальных органов чувств. В какой-то момент авторы раскрывают нам эту идею финальными словами всего фильма:
«Мир прикосновений… Мир насекомых… Низших организмов, таких как медузы… Те, которые отважились встать на самый край таких миров, должны быть готовы к тому, что их окутает тёмная, сырая смерть.»
Для понимания концовки фильма, а именно природы такого разрушающего патологического влечения, которое привело к смерти героев, необходимо разобраться в разнице между такими психоаналитическими понятиями, как удовольствие и наслаждение. В обыденной речи мы особо не разделяем значение этих слов, в психоанализе же они имеют серьезные различия.
Удовольствие, вернее принцип удовольствия, означает разгрузку психики, операцию избавления от накопления внутреннего напряжения, которое раздражает психику (принцип неудовольствия).
Наслаждение же ближе к принципу неудовольствия, т.к это накапливающееся напряжение не находящее выхода, что приводит к запредельным переживаниям. В пример можно привести физические пытки, бед трипы, психотические состояния, религиозный экстаз, всеохватывающая паника и ужас, состояние агонии и ощущения чего-то невыносимого, которые приводят не к сохранению внутрипсихического гомеостаза, а наоборот ускоряют его растрату, приближая к смерти. Поэтому, можно заключить, что наслаждение служит Тонатосу – влечению смерти, одной из самых противоречивых и неоднозначных идей в дисциплине. Это мысль о том, что есть в человеке что-то иррационально побуждающее его к саморазрушению без явных на то причин. Предполагается, что к смерти организм может толкать стремление к полному покою, отсутствию напряжения — принципу нирваны, возвращению в неорганическое состояние. Таким образом, в нашей психике отображается диалектический процесс борьбы и единства противоположных влечений, Эроса и Танатоса.
В финале, главная героиня повторяет роль библейской Евы и искушает своего возлюбленного всё большими и большими повреждениями, чтобы испытать ещё более сильный экстаз, всепоглощающее зашкаливающее удовольствие – Наслаждение…
Это соответствует ещё одно экстравагантной психоаналитической мысли о том, что женщина имеет прямой доступ к наслаждению, в то время как для мужчины он закрыт фигурой Отца (принятыми в обществе культурными табу).
И напоследок, попробую высказать предположение почему же все-таки человек привыкший вести социальную жизнь обрекает себя на смерть в разрушающем удовольствии.
Во-первых, погружаясь в телесность, героиня регрессирует до переживаний скульптора, тактильное удовольствие является для нас чем-то базовым, довербальным, райским наслаждением не преуменьшенным символической оцифровкой Языком. Во-вторых, она пытается увековечить прекрасное, отождествляясь со статуей и умирая вместе с её разрушением. Здесь можно найти отсылку к другому японскому классику Юкио Мисиме, в частности, на его Золотой храм (кстати, Мисима снялся в одном из фильмов Масумуры). Прекрасное можно увековечить лишь разрушив его материальный субстрат, так как всё материальное тленно, со временем красивое блекнет и разрушается, а сохранившись в наших воспоминаниях, записях о нём, оно будет увековечено в своей самой совершенной форме, как скульптура героини в конце…
Главный же герой заканчивает жизнь подобно тому же Юкио Месиме, совершив сэппуку, который подобно своему Золотому храму, предпочёл уйти на пике, до начала тления…